Пушкин  
Александр Сергеевич Пушкин
«Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно;
не уважать оной есть постыдное малодушие.»
О Пушкине
Биография
Хронология
Герб рода Пушкиных
Семья
Галерея
Памятники Пушкину
Поэмы
Евгений Онегин
Стихотворения 1813–1818
Стихотворения 1819–1822
Стихотворения 1823–1827
Стихотворения 1828–1829
Стихотворения 1830–1833
Стихотворения 1834–1836
Хронология поэзии
Стихотворения по алфавиту
Коллективные стихи
Проза
Повести Белкина
Драмы
Сказки
Заметки и афоризмы
Автобиографическая проза
Историческая проза
История Петра
История Пугачева
Письма
Деловые бумаги
Статьи и заметки
Публицистика
Переводы
Статьи о Пушкине
  Бонди С.М. Драматические произведения Пушкина
  Бонди С.М. Поэмы Пушкина
  Бонди С.М. Сказки Пушкина
  Бонди С.М. Историко-литературные опыты Пушкина
  Бонди С.М. «Моцарт и Сальери»
  … Часть 1
  … Часть 2
… Часть 3
  … Часть 4
  … Часть 5
  … Часть 6
  … Часть 7
  … Часть 8
  … Примечания
  Бонди С.М. Памятник
  Брюсов В.Я. Почему должно изучать Пушкина?
  Брюсов В.Я. Медный всадник
  Булгаков С. Жребий Пушкина
  Булгаков С. Моцарт и Сальери
  Даль В.И. Воспоминания о Пушкине
  Достоевский Ф.М. Пушкин
  Мережковский Д. Пушкин
  Бонди С.М. Драматургия Пушкина
  Бонди С.М. Народный стих у Пушкина
  Бонди С.М. Пушкин и русский гекзаметр
  Бонди С.М. Рождение реализма в творчестве Пушкина
  В. Розанов. А.С. Пушкин
  В. Розанов. Кое-что новое о Пушкине
  В. Розанов. О Пушкинской Академии
  Розанов. Пушкин и Лермонтов
  Розанов. Пушкин в поэзии его современников
  Шестов. А.С. Пушкин
  Якубович Д. Пушкин в библиотеке Вольтера
  Устрялов Н.В. Гений веков
  Стефанов О. Мотивы совести и власти в произведениях Пушкина, Софокла и Шекспира
Стихи о Пушкине, Пушкину
Словарь миф. имен
Ссылки
 

Статьи » Бонди С.М. «Моцарт и Сальери»

Альбер совершенно прав. Мечты о власти над всем миром, которую дает ему накопленное им богатство, — это утешительная подмена подлинной, постыдной страсти накопительства, скупости. Все действия и слова барона показывают это.

Ведь он уже накопил почти шесть сундуков золота (не маленьких шкатулок, а больших сундуков!) и имеет полную возможность наконец удовлетворить свою страсть — непомерное властолюбие! Почему же он этого не делает? Он объясняет это так:

...Я выше всех желаний; я спокоен;
Я знаю мощь мою; с меня довольно
Сего сознанья..
.

Это совершенно неправдоподобно. Можно ли представить себе такое: человек охвачен страстной любовью к женщине, которая его не любит и добиться любви которой он не может. Он долго мучается, совершает дл™ достижения своей цели преступления, губит своего счастливого соперника и наконец добивается своего — она готова ответить на его любовь. И тут он вдруг отступает, отказывается от своей идеи: он спокоен, он знает мощь свою, с него довольно сего сознанья. Возможно ли это? Или честолюбец, всеми средствами добивающийся высокого поста — интригами, клеветой на соперников, подкупами — и наконец получающий желанное назначение, вдруг отказывается от него, потому что он знает мощь свою, с него довольно сего сознанья... Все это психологически невероятно.

Есть еще большее противоречие убеждению барона, словам его о том, что деньги для него лишь средство для того, чтобы спокойно сознавать свою мощь, возможность властвовать над целым миром. Это его мучительные размышления о том, что будет с накопленными им сокровищами после его смерти. Казалось бы, если деньги для него действительно только средство, а цель — гордое сознание своего могущества, — то не все ли равно, что будет с этими сокровищами, когда его самого не будет, когда некому будет сознавать свою мощь при помощи их?.. А между тем эти мысли о судьбе его денег вне зависимости от целей, для которых якобы он их собирал и копил, имеют для него громадное значение. Из-за них он родного сына возненавидел, считает его своим врагом...

...Едва умру, он, он! сойдет сюда
Под эти мирные, немые своды
С толпой ласкателей, придворных жадных,
Украв ключи у трупа моего13
Он сундуки со смехом отопрет,
И потекут сокровища мои
В атласные диравые14 карманы.
Он разобьет священные сосуды,
Он грязь елеем царским напоит...

Еще раз хочется спросить, какое ему дело, куда пойдут накопленные им деньги, если они служили только средствами для его гордого самоутверждения, — а его самого уже нет на свете?

Нет! Собирание денег было не средством, а целью всей его трудной жизни. Он мог открывать свои сундуки только для того, чтобы прятать в них свои деньги, но никак не для того, чтобы брать их оттуда. Правильно писал Белинский в своем разборе «Скупого рыцаря», приведя слова барона о непомерном могуществе его богатства («Лишь захочу — воздвигнутся чертоги» и т. д.). «Да, в словах этого отверженца человечества, к несчастию, все истинно, кроме того, что не в его воле пожелать многое из того, что мог бы он выполнить»15. Действительно, «лишь захочет», — он все может сделать. Он не может только одного — захотеть.

В самом деле, барон «не слуг и не друзей» видит в деньгах, а господ и сам им служит, как раб. С каким почти религиозным благоговением он говорит о них: он уподобляет их «священным сосудам», «царскому елею», то есть освященному в церкви маслу, которым «помазывают на царство» вступающего на престол... Высыпая в сундук накопленные им за несколько дней деньги, он говорит, почти повторяя слова Альбера («...а золото спокойно в сундуках лежит себе»):

Ступайте, полно вам по свету рыскать,
Служа страстям и нуждам человека.
Усните здесь сном силы и покоя,
Как боги спят в глубоких небесах...

Этой болезненной любовью к деньгам, к накоплению их объясняются и те странные переживания, которые сопровождают скупого рыцаря при соприкосновении со своими сокровищами. Свое свидание с ними он сравнивае† с любовным свиданьем, отпирая сундук, он испытывает какое-то особо странное психологическое (вернее, психопатологическое) состояние.

Я каждый раз, когда хочу сундук
Мой отпереть, впадаю в жар и трепет.
Не страх (о нет! кого бояться мне?
При мне мой меч; за злато отвечает
Честной булат), но сердце мне теснит
Какое-то неведомое чувство...
Нас уверяют медики: есть люди,
В убийстве находящие приятность.
Когда я ключ в замок влагаю, то же
Я чувствую, что чувствовать должны
Они, вонзая нож: приятно
И страшно вместе...

И последние его слова, когда он внезапно умирает, потрясенный драматической встречей с сыном во дворце герцога: «Ключи, ключи мои!» — говорят о том же — не о спокойном сознании своего могущества, а о болезненной страсти к деньгам.

Я считал необходимым подробно рассказывать об этих, казалось бы, само собою разумеющихся вещах потому, что нередко мы встречаемся с неверным пониманием психологического конфликта пушкинской трагедии. Есть читатели, критики, историки литературы, актеры — исполнители роли барона, которые верят его словам, его попытке подменить позорную страсть скупости более «рыцарской» страстью властолюбия и видят в нем трагический противоречивый образ человека, идущего на всевозможные преступления во имя утверждения своего потенциального могущества.

Подобную ошибку в толковании смысла подлинной психологической проблемы произведения мы находим и в обычных объяснениях смысла «Моцарта и Сальери».

Страница :    << 1 [2] > >
Алфавитный указатель: А   Б   В   Г   Д   Е   Ж   З   И   К   Л   М   Н   О   П   Р   С   Т   У   Ф   Х   Ц   Ч   Ш   Э   Ю   Я   
 

 
       Copyright © 2024 - AS-Pushkin.ru