Статьи » Якубович Д. Пушкин в библиотеке Вольтера

• «4) Sancti Hieronymi Stridonensis. Opera omnia cum notis et Scholiis vanis item Lectiombus, Desiderii Erasmi Roterdami^а, Mariani victori^б Reatini, Henrici Gravii Frontionis Ducae^в, Latini Latinnii, aliorumque^г Francofurt^д, 1684—4 vol. inf.»
  ^а «Roterodami».
  ^б «Victorii».
  ^в Ducaei.
  ^г Пропуск нескольких строк.
  ^д Francofurti ad Moenum et Lipsiae, Anno MDCLXXXIV.

  Это — книга с шифром «I. 8. 232» (arm. 1.232), с закладками и автографами.

• «5) Thesaurus Temporum Eusebii Pamphili Caesariae^е Palestinae Episcopi chronicorum Canonum omnimodae historiae libri duo interprete Hieronymo ex fide vetustissimorum Codicum Castigati-Item auctores omnes derelicta ab Eusebio, et Hieronimo^б Continuantes^в Opera ac studio Josephi Justi Scaligen Julii Caesarisa Burden filii Lugduni Batavorum, 1606—1 vol. inf.»
  ^а Caesareae.
  ^б Hieronymo.
  ^в У Пушкина пропуск.

  Шифр этой книги: 1.9.233 (зала V, А I. 233); наклейка: «arm. 1, № 233, Bibliothèque de Voltaire».

На следующей странице Пушкиным записано «première page du Cataloge de [переправлено из des] la Bibliothèque] de V.[oltaire]».

Таким образом Пушкин переписал начало какого-то каталога библиотеки Вольтера. Видел ли он самые книги — неизвестно. Ныне они стоят на других полках, но рядом одна с другой.

К сожалению этими скудными записями и ограничивается записная книжка поэта. Следующая страница занята рисунками на другие темы (в одном из профилей можно видеть автопортрет). В этой же книжке любопытн‚ учебные пушкинские записи древнееврейского алфавита (л. 93², л. 94¹, л. 94², л. 95¹), часть из них сделана карандашом, часть — чернилами. Первая запись, мне кажется, свидетельствует, что Пушкин хотел проделать с еврейским алфавитом тот же занимательный эксперимент, что и в его известной заметке «Форма цифров арабских»³⁶36, пытаясь вывести и еврейский алфавит из той же геометрической фигуры. Возможно, что еврейские записи также связаны с материалами библиотеки Вольтера, так как на одном из листов (л. 94²) им предшествует помета. «16 mars». Однако пока разыскать соответствующих материалов не удалось.

Ни одна из беглых заметок записной книжки Пушкина, сделанных в библиотеке Вольтера, «не оправдывает мотивировки, данной Пушкиным для получения права входа в Эрмитаж. Все они наоборот — нисколько не связаны со строгими занятиями официального историка. Несомненно были здесь и другие работы, и иные, более значительные, важные и обширные записи, выписки.

Вероятно прежде всего, чтобы оправдать свое официальное заявление, обращался Пушкин к петровским богатым материалам.

Надо полагать, что многое из материалов, оставшихся в бумагах Пушкина после его смерти, еще будет приведено в связь с библиотекой Вольтера. Но интересовавшие нас заметки с несомненностью свидетельствуют уже об одном — о том, что кроме официальных интересов историка Пушкина привели в библиотеку Вольтера еще и другие интересы совершенно особого порядка. Старый пиэтет к имени фернейского патриарха остался для Пушкина прежним: он был на первом плане. Даже простое перечисление «первой страницы каталога вольтеровых книг» — живое свидетельство этого взволнованного пиэтета. Быть может Пушкин даже собирался дать в своем «Современнике» краткую информацию о драгоценных фолиантах: экземпляре библии, томах Юстина, Тертуллиана, Иеронима, Евсевия, с заметками великого врага религии, которого в 1830 г. он называл

Войдя в его библиотеку, он обратился прежде всего к его образу, к его драгоценным манускриптам. Это оживление интереса к Вольтеру любопытно для понимания пушкинской идеологии в ту эпоху. Историография сама собой, но раньше всего для себя хотел запечатлеть Пушкин кое-что и в спешном рисунке, и в беглой записи, и в трудолюбивой копии.

Только слегка приоткрывается завеса над этими двойными интересами Пушкина.

С Вольтером надо было обращаться скрытно, осторожно.

Через год после этого эпизода Пушкин писал по поводу «Истории Пугачева»: «Из предисловия... должно будет выкинуть имя Вольтера, хотя я и очень люблю его». В предисловии остались слова: «Историческая страница на которой встречаются имена Екатерины, Румянцева, двух Паниных, Суворова, Бибикова, Михельсона, Державина». Имени Вольтера Пушкин не посмел оставить.

Но оно должно открывать этот перечень имен.

¹ Стих «Полтавы» «к врагу на ужин прискакать» основан на заключительном эпизоде третьей книги «Истории Карла» («L’envie lui avait pris, en passant si près de Dresde, d’allez rendre une visit au roi Auguste... Charles déjeuna avec lui comme un voyageur qui vient prendre congé de son ami ..» и т. д.). См. в библиотеке Пушкина «Сочинения Вольтера», т. XV, стр. 128—129 (в этой же книге имеется закладка Пушкина с клочком письма С. Л. Пушкина 1834 года между стр. 182—183).

² Возможно, что Пушкин читал для этой цели Вольтера еще в Одессе, в Воронцовской библиотеке. (См. «Сборник Всеукраінськой Ак. Наук. Украіна», 1928, № 1, стр. 48.)

³ Все эти документы перепечатаны Сухониным («Дела III Отделения», 1906 г., стр. 127—130). Ср. замечание Н. А. Гастфрейнда в предисловии к изданным им документам о Пушкине (1900 г., стр. 22): «Замечательна поспешность, с которой он был принят на службу: в том же июле уже состоялось высочайшее повеление. Можно подумать, что только и ждали письма Пушкина».

⁴ Ср. «История императорской Академии Наук в Петербурге», т. I, 1870 г., стр. 381.

⁵ Там же, т. II, стр. 617. Ср. «Архив М. Н. Воронцова», т. III, стр. 266.

⁶ № 1491 библиотеки Пушкина, стр. 106—107, 124—125, 186—187 и др. Ср. также закладку Пушкина в № 949.