| |
Лида, друг мой неизменный,
Почему сквозь легкий сон
Часто, негой утомленный,
Слышу я твой тихий стон?
Почему, в любви счастливой
Видя страшную мечту,
Взор недвижный, боязливый
Устремляешь в темноту?
Почему, когда вкушаю
Быстрый обморок любви,
Иногда я замечаю
Слезы тайные твои?
Ты рассеянно внимаешь
Речи пламенной моей,
Хладно руку пожимаешь,
Хладен взор твоих очей...
О бесценная подруга!
Вечно ль слезы проливать,
Вечно ль мертвого супруга
Из могилы вызывать?
Верь мне: узников могилы
|
|
Беспробуден хладный сон;
Им не мил уж голос милый,
Не прискорбен скорби стон;
Не для них — надгробны розы,
Сладость утра, шум пиров,
Откровенной дружбы слезы
И любовниц робкий зов...
Рано друг твой незабвенный
Вздохом смерти воздохнул
И, блаженством упоенный,
На груди твоей уснул.
Спит увенчанный счастливец;
Верь любви — невинны мы.
Нет, разгневанный ревнивец
Не придет из вечной тьмы;
Тихой ночью гром не грянет,
И завистливая тень
Близ любовников не станет,
Вызывая спящий день.
|
1816 |
Примечания
При жизни Пушкина не печаталось. Стихотворение, возможно, вызвано знакомством с молодой француженкой Марией Смит, с которой Пушкин встречался в доме Энгельгардта, директора Лицея. Первоначально оно оканчивалось:
Спит увенчанный счастливец,
Скоро взор сомкнем и мы,
Но разгневанный ревнивец
Из пустынной гроба тьмы
Не воскреснет уж с упреком,
Не увидишь в ночь и день
В доме тихом, одиноком
Ты завистливую тень.
|
|
